РОК-НЕДЕЛЯ ДИСКО-КЛУБА

Считается, что именно на этой неделе Казанскому диско-Клубу исполнилось 10 лет. Правда, после коротенькой слайд-программы в день открытия недели о самом клубе никто не вспоминал. Все ждали субботы 22 марта - дня, когда сконцентрировалось все лучшее, что диско-клуб смог приготовить казанскому зрителю. С чего начать? Если по порядку выступлений - это Эпизод, Телевизор, Горизонт, Урфин Джюс. Эпизод сразу лучше отбросить - слушать бесцветный, слегка заплесневелый фьюжн /в котором роком и не пахло/ тоскливо, а писать о нем еще скучнее. Телевизор ... Нет, лучше сначала Горизонт. Они приехали первыми, да и аппаратура почти вся "ихняя". Странно все-таки в Казани встречают рок-музыкантов из таких городов, как Чебоксары. К восьми часам вечера в понедельник все люди из Диско-Клуба разбежались по домам, и восьмерка Горизонтов растерянности стояла в вестибюле МЦ и крутила в разные стороны головами. Я и еще трое ребят из бывшего казанского рок-клуба решились, наконец, подойти к музыкантам и познакомиться. Все планы, как бы это лучше сделать, развалил симпатичный коричнево-бородатый человек с типичной внешностью хард-рокового гитариста, который спросил не что иное, как: "Где тут у вас 609-й номер?" Пошли искать. По дороге купили котлеты и пирожки. Хоть бы пиво было, черт. Пришлось дуть чай, да и то час ждали, не меньше. А с Горизонтом приятно пить чай. Особенно, когда аппаратура еще не приехала, и музыканты не собираются носиться по концертному залу со стойками, ревербераторами и барабанами. Комната маленькая, сидим на чем попало. Басиста зовут Леша, органиста - Сережа. Сергей Корнилов к тому же и руководитель группы. Никогда бы не подумал - тихий, скромный, добрый, застенчивый. В Горизонте вообще-то все простые и добрые, но от Корнилова веет чем-то теплым, доверительным. Ударник, Анатолий Павленко, ни минуты не сидит на месте, его черные волосы постоянно развеваются по комнате. Вот он, наконец, плюхается рядом с басистом на кровать. Лешу тянет на музыкальные темы. - Какие группы вам больше всего нравятся? Потекли названия: Йес, Кинг Кримсон, Генезис, Прокол Харум... что там еще из классики арт-рока?.. - Ваша группа играет что-то вроде Йес? /никто из нас Горизонт еще не слышал/. Вопрос дурацкий. Никакой музыкант не сознается, что он играет что-то вроде чего-то. - Йес для нас значит, конечно, много, - вставляет свое слово Володя - тот, с бородой. Он, оказывается, действительно, гитарист. - Но мы не стремимся быть похожими на какой-нибудь ансамбль, пусть даже очень любимый нами. - Но то, что вы играете, все-таки арт? Слова "арт-рок" Горизонт избегает. - Мы играем рок-музыку с добавлением в нее определенных классических, даже камерных, мотивов. А по стилю это самый традиционный рок. Володя старается дать понять, что их музыка - это настолько серьезно, насколько вообще можно себе представить. Горизонт можно даже упрекнуть в слишком серьезном отношении к музыке. Впрочем, разве это и плохо? Для той части публики, которая не может не выставлять напоказ свою любовь ко всему только серьезному, мой упрек может показаться диким. Но посмотрим, до чего может довести такая серьезность. - Каким вы видите свое место среди других советских групп? - Мы видим себя в полном одиночестве в той области, в которой мы работаем. - А какие советские группы вы слушаете, какие из них стоят близко к вам? - Трудно сказать ... Помогаю: - Может быть, соседний Урфин Джюс? - имею в виду соседство по выступлениям в Казани. - Нет, Урфин Джюс нам определенно не нравится. Это совсем другая музыка. /По серьезности, надо думать/. - Может быть, тогда - лезу в Ленинград, - Аквариум? - Серьезнее ничего, простите, выбрать не смог. - Мы даже не знаем ничего про эту группу. Слышали просто, что вот, мол, есть такая, но не более. Вот вам и результат серьезности. - Каких же тогда музыкантов вы любите? Слово "музыканты" я употребил для разнообразия лексики, и не зря, так как Володя за него ухватился. - Бородина. Ни больше, ни меньше. Ну, на словах Горизонт удачно вытряс весь рок-н-ролл из рок-музыки. На деле, к счастью, этого не получилось. Особенно у барабанщика. Я сидел в двух шагах от пирамиды колонок, так бас-барабан каждым своим ударом кидал мои кости о спинку стула, а бас-гитара швыряла вслед за ними кишки и все остальные внутренности. Те, кто сидел близко к сцене, вдоволь насладились вкусом тяжелой музыки не только умственно, но и физически. Многие зрители пораскрывали рты, потому что такого слаженного, яркого и мощного звука на сцене МЦ, на моей памяти, никто не слышал. Музыку дополнял хорошо продуманный свет. Три части одной композиции различались не только темпераментом, но и цветом, которым освещались музыканты. Профессионализм и слаженность - главные козыри Горизонта. Но ярче всего запомнились сольные выступления. Многим понравился воющий в полном одиночестве крик гитары, виртуозный по исполнению, правда, лишенный мелодичности. А соло на ударных? Музыканты снимают гитары /у кого есть/ и сматываются со сцены, в то время как Вавоенко на своей сверкающей "Таме" начинает игру, еще более блестящую, чем сами барабаны. По окончании композиции он усердно вытирается полотенцем. Урфин Джюс, пожалуй, не так устали на сцене. Но удовольствие от концерта, чувствуется, получили огромное. "И почему нас в Казани так здорово принимают?" - повторял в микрофон растроганный Белкин. Прием действительно был великолепный. Вызвать такую реакцию в зале - это счастье для любой группы. Сейчас, после двух заездов в наш город, можно уже говорить о том, как Урфин Джюс завоевал Казань. Сначала к нам завозятся катушки и кассеты, об Урфине Джюсе начинают говорить, их музыку начинают напевать. Затем - их концерты в октябре 1984 г. Уезжая, Урфин Джюс оставляет не какой-нибудь след от гастрольной бури, а сотни людей, для которых группа стала любимой и единственной. А теперь, в марте, Урфин Джюс приезжает не просто в город, а в город, где их с нетерпением ждали. Их музыку теперь знают наизусть. И вот зал поет хором, заглушая Егора: "Трудно осознать, зачем нужен здесь..." Тут Белкин, хитро улыбаясь, показывает на себя и вставляет: "...этот дядя". А нужен был именно Белкин, никто другой, и это нельзя было не осознать на концерте. Даже не музыка, а сам Белкин. Он мог просто прыгать по сцене, не извергая из гитары ни одного звука, и время от времени подходить к микрофону и говорить: "И почему это в Казани нас так хорошо принимают?" Реакция зала была бы прежней. Потому что люди пришли не слушать Урфин Джюс, а смотреть на Белкина и Пантыкина. И верно, по сравнению с предыдущими гастролями, где Урфин должен был покорить нас своей музыкой, в этот раз главное было - показать себя на сцене, подтвердив то представление, что сложилось о группе у ее почитателей. Это напоминало рождественский концерт для членов фэн-клуба. Поэтому никто, думаю, не будет ругать Урфин Джюс за то, что играли они так себе, да еще казались немного пьяными. Свой имидж Урфин Джюс еще начали подтверждать до того, как раскрылся занавес. Зал уже наполнился народом, когда Белкин проорал в микрофон: " ?" - проорал зверски, вложив в этот возглас всю свою мощь и надежду на удачное выступление. Представляю, как сердце запрыгало у него в груди, когда зал в семьсот голосов дико отвыл ему: " ". И вот занавес открылся. Трудно вообразить себе человека, более счастливого, чем Белкин, представший перед казанской публикой - сидит, заложив ногу за ногу, лицо сияет, рот до ушей. На голове белая повязка, делающая его похожим на Брюса Спрингстина, в ухе серьга, черная майка заправлена в джинсы, на руке огромный браслет -типичный хэви-металлист. Пантыкин в огромном светлом пиджаке, в галстуке на голую шею, волосы завиты в мелкие кудри. Белкин постоянно носится по сцене либо с открытым ртом, либо с огромной широкой улыбкой, откидывающей его лицо куда-то к затылку. Пантыкин в основном стоит на месте и ухмыляется. Они держатся разных углов сцены, почти никак не координируя своих действий друг с другом. Лишь однажды они выходят на середину сцены и прыгают вместе. Пантыкин прыгает солидно, а Белкин кажется его верным псом, только что спущенным с привязи, которого хлебом не корми, а дай попрыгать вместе с хозяином. Белкин, как известно, крупнее Пантыкина, но когда они прыгают вместе, создается впечатление, будто Егор вдвое меньше. Четвертый из Урфин Джюс - веселый взбалмошный подвыпивший паренек, тонко знающий свои инструменты, но, как это редко в таких случаях бывает, не рвущийся, где надо и где не надо показать свои способности. Его орган звучит утонченно и незаметно, откуда-то из-за угла дополняя звучание Урфин Джюс, но оставаясь скромно в тени. Его саксофон играет только в тех местах, где он несомненно нужен, в одном из таких мест до головокружения удачно сочетаясь с голосом Пантыкина. Словом, этот человек не оказался в четверке лишним, а довел ее звучание до уровня, присущего лучшим группам этого стиля. Если хэви-метал и арт-рок мы у себя в Казани кое-где в какой-то мере слышим /Музыкальный Журнал, Акт/, то с новой волной никто из казанских любителей рок-музыки лично знаком не был. Поэтому выступление Телевизора было явлением новым, несколько неожиданным, чем-то таким, чего никто ни разу не видел. Мы чувствовали себя перенесенными из деревни в центр. Или, пользуясь избитыми выражениями, вынесенными со дна на гребень волны. Впервые за всю жизнь мы столкнулись с современной музыкой. Налетев в коридоре на Телевизор, я от растерянности так и не сообразил, о чем их спросить. К ним даже страшно было обратиться, не верилось, что они вообще люди. В то время, как другие группы стараются найти общий язык со слушателями, стараются приблизиться к ним, вести себя на сцене доступнее и непосредственнее, команды новой волны отличаются сильной отчужденностью от зала, граничащей с независимостью и надменностью. Музыканты новой волны на концерте - вовсе не люди. Это страшно потусторонние персонажи, которые пытаются направить людей на истинный путь шокирующим и леденящим кожу запугиванием. Это реализованные в материю языческие боги, повелевающие изнеженным рассудком одичавших от современности людей. Это "говорящий телевизор", ослушаться приказаний которого не позво-ляет животный страх перед неизвестным, боязнь быть просто убитым током в случае неповиновения. Другие группы в одной композиции могут едва выразить какую-то одну мысль, часто примитивную, весь смысл которой можно выразить в одной фразе. Телевизор в каждой песне раскрывает нам целую книгу. На сцене она превращается в полнометражный фильм, обычность сюжета которого граничит с обычностью триллеров. Зверская красная капля крови на лбу у бас-органиста, зеленое лицо ударника и монстровские очки гитариста завершают восприятие программы Телевизора как фильма "детям до 16". Как администрация кинотеатра, не пускающая на взрослые сеансы детей, повело себя руководство МЦ. В нашем случае детьми посчитали всех любителей рока Казани. В результате фильм как могли урезали, и на втором и третьем концертах Телевизор показывал лишь треть своей программы. Администрация права. Мы действительно еще дети. Нас много, но мы еще не можем бороться. Даже "за свои сны".

Автор:: Гленн Казаков

1986 Апрель 07 КАЗАНЬ УрЛайт № 9-10 /1986г./ Статья сохранена Владимиром Ивановым